asia_datnova (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
asia_datnova) wrote2011-08-31 11:40 am
asia_datnova) wrote2011-08-31 11:40 am
Попутчики
Вечер в поезде Москва - Камышин начался со скандала. Нервная розовая дама с нижней боковой возмущалась открытым у соседей окном, несмотря на +26 на улице и духоту внутри. Она долго скандалила на весь вагон, кричала "сволочь" и "гнида", и "я буду жаловаться начальнику поезда", а соседи вяло и вежливо отбрехивались, прикрывая окно шторкой. Наконец дама ушла в свободный соседний вагон, бросив белье, чем оскорбила и проводницу.
- Мы за ней не скучаем, - доверительно сообщили мне соседи по плацкарте.
Мои же попутчики оказались лучшими в вагоне, а может, и во всем поезде. Мужик средних лет, нос кабачком, на переносице крупная горбинка, ярко-голубые и круглые глаза в темных ресницах - всю дорогу думала, кого же из животного царства он мне напоминает, и вспомнила: кафрского ворона, только белесого. Оказалось, ему сходить на моей станции, живет в соседнем поселке, работает шофером автобуса. Деликатно улыбался. Выпил всего одну банку пива, угостил меня чаем за свой счет, отчего-то совсем не разговаривал матом, и только уже потом я расслышала в его речи тихое, редуцированное до дыхания или глотка, 'на' после каждого слова - малозаметное, как вылеченное заикание. Постоянное присловье - "простите господи". Прощаем, чего уж.
Подсев к нам, он произнес следующую орацию: к любому человеку надо относиться как к человеку, пусть ты видишь его впервые в жизни, случайно, как вот мы друг друга, и никогда больше не увидишь, и неважно, мужчина это или женщина, без этой вот ерунды, а просто надо обратиться к нему как к человеку с душой.
Потом он выяснял с моей соседкой, что главное в жизни:
- Главное'на' - всегда оставаться человеком, а не быть, простите господи, говном'на'.
Соседка, пенсионерка из Волгоградской области, темноглазая женщина в халатике, между шестьюдесятью и семьюдесятью, всю жизнь проработала воспитателем в детском саду в поселке. В Москве была провожаема молодым человеком и девушкой, они стояли на перроне, а она кричала им через стекло:
- Дружно!
И поднимала над головой руки, демонстрируя пожатие.
- Дружно! Живите дружно!
Один из сыновей живет в Москве, она в первый раз за жизнь приехала к нему в гости.
- Видите шляпу? Сын мне говорит - что за мадама из Амстердама? Сними и выбрось!
В жизни ее в этот день произошло важное событие, о чем, волнуясь и удивляясь, она рассказывала нам часа два или три, всё возвращаясь к нему, как всегда делают люди, рассказывая о важном, о потрясении. Чтобы и самой еще раз пережить.
Она всегда смертельно боялась эскалатора с его движущейся лестницей:
- Мы учили стишок, лестница-чудесница, но я же не представляла!
В Москве с вокзала сын повез ее домой на метро, и сперва она боялась на эскалатор взойти, а потом очень испугалась сойти. Казалось невозможным с движущейся части переступить на неподвижную.
- Он-то сошел, а я растерялась, заметалась, и давай пятиться, он оглянулся и тоже испугался за меня. И тогда я прыгнула с разбегу! Далеко! Как козел! И толкнула женщину, ударилась о нее носом. Стою, плачу, и так мне стыдно, и все на меня смотрят.
В детстве приехал к ним мальчик, по фамилии Унгер, отец его в разведке служил, и им потом дали хороший дом.
- Что же, что он немец, хороший мальчик был, не хуже других, какие люди бывают поганые, попрекать, что ты немец. И Юра мне этот рассказывал, как они через Москву ехали, да по метро. Я говорю - а что это - метро? А это такие колонны, так красиво, и поезда с вагонами. А мама у этого Юры попала в эскалатор и ей пятку оторвало, Юра говорил - такая красивая у меня мама, лучше всех, а теперь у нее пятки нет. И я, может, потому всё думала - точно мне или пятку отрежет, или, может, пальцы.
Пришло время домой возвращаться, она запросилась иначе к вокзалу подъехать, поверху, чтобы только без лестниц. Но сын с невестой уговорили на метро.
- Он мне говорит - мама! Я впереди поеду, сойду, а ты прыгай на меня, хочешь как козел, хочешь как баран. Я тебя и донесу.
И вот она поехала. И взошла на эскалатор, а потом взяла и сошла с него, прыгнув совсем недалеко и быстро.
- У меня в этот момент такое было! Как вот если ты тонешь, а потом тебя из-под воды выбрасывают, и ты воздуха глотнул. Такое счастье, такой подъем, такие силы, что вот, я свой страх взяла и преодолела.
Потом подумала, покивала головой и добавила:
- Человек всё преодолевает.
Беседовали потом втроем целых восемь часов, угощали друг друга едой, говорили про птиц, голубей, синиц и кошек, и уток, и кур ("у них же когда цыплята начинают пырхать, курица их бросает, они уже взрослые, она уже может снова садиться на яйца, или не садиться, это ее личное дело..."), о выборе профессии, об интернете, "как это вы сейчас верно сказали!", "я совершенно с вами согласен'на'!"
Именно что, были это попутчики.
- Мы за ней не скучаем, - доверительно сообщили мне соседи по плацкарте.
Мои же попутчики оказались лучшими в вагоне, а может, и во всем поезде. Мужик средних лет, нос кабачком, на переносице крупная горбинка, ярко-голубые и круглые глаза в темных ресницах - всю дорогу думала, кого же из животного царства он мне напоминает, и вспомнила: кафрского ворона, только белесого. Оказалось, ему сходить на моей станции, живет в соседнем поселке, работает шофером автобуса. Деликатно улыбался. Выпил всего одну банку пива, угостил меня чаем за свой счет, отчего-то совсем не разговаривал матом, и только уже потом я расслышала в его речи тихое, редуцированное до дыхания или глотка, 'на' после каждого слова - малозаметное, как вылеченное заикание. Постоянное присловье - "простите господи". Прощаем, чего уж.
Подсев к нам, он произнес следующую орацию: к любому человеку надо относиться как к человеку, пусть ты видишь его впервые в жизни, случайно, как вот мы друг друга, и никогда больше не увидишь, и неважно, мужчина это или женщина, без этой вот ерунды, а просто надо обратиться к нему как к человеку с душой.
Потом он выяснял с моей соседкой, что главное в жизни:
- Главное'на' - всегда оставаться человеком, а не быть, простите господи, говном'на'.
Соседка, пенсионерка из Волгоградской области, темноглазая женщина в халатике, между шестьюдесятью и семьюдесятью, всю жизнь проработала воспитателем в детском саду в поселке. В Москве была провожаема молодым человеком и девушкой, они стояли на перроне, а она кричала им через стекло:
- Дружно!
И поднимала над головой руки, демонстрируя пожатие.
- Дружно! Живите дружно!
Один из сыновей живет в Москве, она в первый раз за жизнь приехала к нему в гости.
- Видите шляпу? Сын мне говорит - что за мадама из Амстердама? Сними и выбрось!
В жизни ее в этот день произошло важное событие, о чем, волнуясь и удивляясь, она рассказывала нам часа два или три, всё возвращаясь к нему, как всегда делают люди, рассказывая о важном, о потрясении. Чтобы и самой еще раз пережить.
Она всегда смертельно боялась эскалатора с его движущейся лестницей:
- Мы учили стишок, лестница-чудесница, но я же не представляла!
В Москве с вокзала сын повез ее домой на метро, и сперва она боялась на эскалатор взойти, а потом очень испугалась сойти. Казалось невозможным с движущейся части переступить на неподвижную.
- Он-то сошел, а я растерялась, заметалась, и давай пятиться, он оглянулся и тоже испугался за меня. И тогда я прыгнула с разбегу! Далеко! Как козел! И толкнула женщину, ударилась о нее носом. Стою, плачу, и так мне стыдно, и все на меня смотрят.
В детстве приехал к ним мальчик, по фамилии Унгер, отец его в разведке служил, и им потом дали хороший дом.
- Что же, что он немец, хороший мальчик был, не хуже других, какие люди бывают поганые, попрекать, что ты немец. И Юра мне этот рассказывал, как они через Москву ехали, да по метро. Я говорю - а что это - метро? А это такие колонны, так красиво, и поезда с вагонами. А мама у этого Юры попала в эскалатор и ей пятку оторвало, Юра говорил - такая красивая у меня мама, лучше всех, а теперь у нее пятки нет. И я, может, потому всё думала - точно мне или пятку отрежет, или, может, пальцы.
Пришло время домой возвращаться, она запросилась иначе к вокзалу подъехать, поверху, чтобы только без лестниц. Но сын с невестой уговорили на метро.
- Он мне говорит - мама! Я впереди поеду, сойду, а ты прыгай на меня, хочешь как козел, хочешь как баран. Я тебя и донесу.
И вот она поехала. И взошла на эскалатор, а потом взяла и сошла с него, прыгнув совсем недалеко и быстро.
- У меня в этот момент такое было! Как вот если ты тонешь, а потом тебя из-под воды выбрасывают, и ты воздуха глотнул. Такое счастье, такой подъем, такие силы, что вот, я свой страх взяла и преодолела.
Потом подумала, покивала головой и добавила:
- Человек всё преодолевает.
Беседовали потом втроем целых восемь часов, угощали друг друга едой, говорили про птиц, голубей, синиц и кошек, и уток, и кур ("у них же когда цыплята начинают пырхать, курица их бросает, они уже взрослые, она уже может снова садиться на яйца, или не садиться, это ее личное дело..."), о выборе профессии, об интернете, "как это вы сейчас верно сказали!", "я совершенно с вами согласен'на'!"
Именно что, были это попутчики.
no subject
no subject
no subject
(Да, я такая - дай палец, так всю руку оттяпаю.)
no subject
"это ее личное дело"=)
no subject
no subject
no subject
очень литература (прости что коряво но не знаю как еще описать вот это ощущение рассказа, развивающегося не текстом, а вживую)
no subject
только что просто услышала в плеере впервые - про то же видимо=)
"
То, что происходит
Я даже не знаю
Я иду в огне
Но я не сгораю
Катишься по рельсам
Гасишься и гаснешь
И вдруг это сердце
Распахнуто настежь
И вагон, где ты был
Проносится мимо
И все неизъяснимо
А поезд едет дальше
И гудок гудит снова
А я стою молча
Я не знаю ни слова
Но все, что было смутным
Становится ясным".
no subject
услышала впервые прошлой осенью)
текст очень хороший, так за душу трогает
no subject
Ася, чудесные попутчики, спасибо!
no subject
no subject
no subject
Люблю поезда и купейные разговоры.
no subject
аналогично
no subject
очень человеческое и человечное, и какое-то затаенное
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
я ничего не понимаю в литературе, но нравится просто очень
no subject