Jan. 31st, 2005
(no subject)
Jan. 31st, 2005 08:02 pmВидела Битова. Битов показывал документальный фильм про последний год жизни Мандельштама, а потом в кулуарах центра Русского Зарубежья была приватная пьянка, на которую меня силком затащили и даже дали водки и кофе. Мэтр вел светские беседы, повернувшись ко мне спиной, а я забилась в угол к роялю (странно еще, что не под рояль), потому что мне тут было не место, по логике вещей. Наташа схватила меня за руку и подтянула к столу, вскричав:
- Вот - та юная, давно обещанная мной блондинка, которая в последнее время любит вас читать!
Я подавила в себе желание присесть в реверансе.
Битов посмотрел на меня глазами ньюфаундленда и строго спросил:
- А Наташину прозу вы читали?
- Да! - сказала я.
- Тогда, сказал он, - душевно рад. - И наклонившись, пожал мне руку ватными ладонями.
Зато потом мы с Наташей, правнучкой Поленова, завернутой в плюшевое малиновое боа девушкой, и помощницей Битова Оксаной сидели на винтовой лестнице внутри этого сложнопостроенного здания, смотрели сквозь прозрачные стены на улицу, на метель, смерчем завивавшуюся в темных переулках у церкви, курили и пили водку. Битов называет Оксану "лайкой", и это очень точно - у нее такие же светлые глаза с черными точками зрачков.
- Вот - та юная, давно обещанная мной блондинка, которая в последнее время любит вас читать!
Я подавила в себе желание присесть в реверансе.
Битов посмотрел на меня глазами ньюфаундленда и строго спросил:
- А Наташину прозу вы читали?
- Да! - сказала я.
- Тогда, сказал он, - душевно рад. - И наклонившись, пожал мне руку ватными ладонями.
Зато потом мы с Наташей, правнучкой Поленова, завернутой в плюшевое малиновое боа девушкой, и помощницей Битова Оксаной сидели на винтовой лестнице внутри этого сложнопостроенного здания, смотрели сквозь прозрачные стены на улицу, на метель, смерчем завивавшуюся в темных переулках у церкви, курили и пили водку. Битов называет Оксану "лайкой", и это очень точно - у нее такие же светлые глаза с черными точками зрачков.