asia_datnova: (Default)
И я видела двух девушек, насмерть поссорившихся из-за того, что одна из них, попроще и потолще, хлюпала соломинкой в бокале с коктейлем. Вторая была аристократка - ее папа был одним из богатых людей Зажопинска, он даже смог позволить себе снегокат.
- Перестань, это некультурно, - говорила аристократка.
- А волосы в раковине оставлять культурно? - тихо шептала другая, потупив глаза.
asia_datnova: (Default)
Экскурсию вел гагауз из Болгарии. Хорошо говорил по-русски, знал много исторических сведений, и при этом имел какие-то оригинальные пробелы в образовании: так, Париса несколько раз внятно назвал "Приасом".

День садится на солнце как линялая тряпка. Все раньше приходится вставать, все меньше времени между завтраком, обедом и ужином, все меньше времени для летних дел. Относится не только к Турции.

Горный серпантин имел целых 75 поворотов, не считая извивов, хотя водитель утверждал, что их 126. Но я думаю, как обычно, набивал цену.
С серпантина открывался вид на многочисленные бухточки. Море у берега имело семь цветов: прозрачный, белый, зеленоватый, бурый, голубой, серо-зеленый, синий.

Облака опускаются на горы, как клуша на яйца.

Мои очки: есть справедливость в том, что чем больше человек увлекается выдуманным миром, тем хуже видит этот.

Наши туристы. Девушка доказывает официанту, тыча в тарелку с хлебом:
- Crey, you know? Grey, green!
"Грэм Грин", думаю.
- А вы мне что принесли? Белый - black!
Лицо официанта вытягивается.
asia_datnova: (Default)
Не могла понять море. Села ночью на причале и стала смотреть на море, которое ни на что не похоже. На горизонте гроздью висел золотой корабль. Море было черным, тянуло серебряные нити, проскальзывало сквозь опоры моста. Впереди шел пенный гребень, за ним шла волна. Я смотрела и смотрела на него целый час, пока море не сдалось и не стало немного похоже - на ткацкий станок.
asia_datnova: (Default)
Целый отель совмещен с конефермой. Идешь по дорожке - а по обеим сторонам из стойл смотрят осторожные лошадиные морды. Запах навоза, прогретого солнцем. Первый раз в жизни села на лошадь.
Сразу поехали в горы - я, лошадь и проводник. Я на белой, он на каурой. Лошадь красивей, чем девушка, бедра круче, зад круглее. Идет впереди вальяжно, шерсть блестит на солнце, тень от листьев рисует на боках яблоки. Я оглядываюсь на круп своей - так же крут и основателен.

Едем по горной каменистой тропке, по обочинам цветут маки, выползли греться на солнце две черепахи. В кусте живут пестрые куры.
Проводник учит меня ехать рысью: "фистань - садись, фистань - садись".
О лошади, лошади, лошади, как кричал герой моей любимой книги "Я умею прыгать через лужи".
Моей лошади было лениво меня нести. Лошадь сделала вид, что она суфийский дервиш, но я удержалась. Лошадь устала: она приболела и кашляла. Мне дали больную лошадь. Но я спокойный турист, мне все хорошо. Только перед лошадью неловко. Я стеснялась ей править, и потому она начала презирать меня. Пришлось ударить ее пяткой в гулкий бок, под живот.
Оказывается, на лошади труднее ездить, чем на машине. Лошадь, оказывается, идет туда, куда ты ее направляешь, не хочет сама выбирать дорогу, обходить колючие кусты и повороты тропинки. Каждый, оказывается, малый поворот должен быть тобой указан.
"Фистань - садись".
Отдохнули у пруда с лягушками. Проводник не знал, что говорить, потому спел турецкую песенку, а затем спросил:
- Ти зинаешь такую песню - "Ой мороз, мороз?"
- Неактуально, - говорю.
- Ой, жэра, жэра, - покладисто запел он.

И жаркие горы. Это был фрагмент моей Лунной долины. Ну да, мне в детстве очень нравилась эта книга. Да и сейчас нравится. Нужен мачо, Лунная долина, горы, маки, папоротник и сосны. Лошади, куры, собаки, огород и цветник.
Мачо есть, фрагменты Лунной долины со мной бывали, а вот как бы это все теперь совместить?
asia_datnova: (Default)
Сели в тучу, словно приземлились на воздушной подушке. Это была теплая туча, теплая как вымя. Мягкая, как шаль кашемировая. Серо-зеленая как древесный мох. Я думала – Османия, солнечный танец с саблями, а она встретила нас дождем и пасмурью, но послушайте! Вот благая весть! У нас тоже будет плюс двадцать пять градусов и теплый дождь. Я видела: так бывает.

Над автозаправкой повис плотный запах пыльцы: цветет жасмин. Все цветет. Цветут акации, цветут кактусы и хвойные. У нас это было бы – как встать посередине куста черемухи.
Все вышли из автобуса, смотрят на горы. Сперва черная гора, за ней серая, потом белая. Цвета грозовых туч. Над горами – грозовые тучи. Как молнии, тревожно сверкают вспышки туристических фотоаппаратов.
Горы и море - великий замысел, оставить бы их, а все остальное, включая меня, убрать.


Я пошла к морю ночью, сразу. Про море мне сказать нечего. La mere, Das Meer, El mar, the sea. Я – see – вижу море. Густой бульон, отдаленное представление о вкусе которого дает крепко посоленное пиво. В нем варятся остовы кораблей и наши кости. Каждый раз, когда я пытаюсь описать море, впадаю в многословие. Я не могу назвать даже эту белую вскинувшуюся пену. Море лучше всего. На него надо только смотреть. Оно говорит: «бесстрастие», расшибаясь о пирс.
По кромке прибоя гулял маленький краб, не думая встретить никого в прибое в ночную пору, но увидел меня, ударился в панику и убежал.

Здесь все говорят по-русски. Они спрашивают: «Do you speak English чуть-чуть?»
Я просила чаю по-английски у турка, он оскорбился. Are you from Russia? And why you won’t speak russian? Долго еще обсуждал возмущенно с напарницей мою бестактность: «Кашлы-башлы - «не понимаю»! Курлы, кишлы – «не понимаю»!»
Хотя я его – понимаю: мой русский приятней моего английского.

Когда они не знают что сказать, они начинают петь.

Природа здесь такая: тополь, тополь, пальма.
По сосне вместо белки с той же живостью сбегает головой вниз крупная ящерица.
Плоские кактусы похожи на клешни крабов.

Из всей группы одна я не надралась в первый вечер в зюзю, не бродила по территории с песнями и криком. Подвела страну.
Меня почему-то все принимают здесь за немку.
Нет, русские туристы самые лучшие. Официант споткнулся и опрокинул на женщину коктейль. Застыл. Женщина обмахнулась мокрой кофточкой и лениво сказала:
- Ничего. Она у меня легкая, быстро сохнет.

Послезавтра я поеду смотреть на покойных ликийцев, что спят в ласточкиных гнездах. Но всем гидам нужно вырывать язык. Слово-паразит: «незабываемое».


Бармен: верткий брюнет. Бойко щебечет сразу на всех языках, все коверкая. За столом сидит, пьет и громко вопит компания. Судя по всему, уже не первый час.
Бармен вздыхает:
- Do you have аспирин? Гольова болит.
- I have анальгин. Постережешь мой кофе – я принесу.
Подбегает фотограф. Местные фотографы хуже цыган – щелкают тебя везде – за обедом, на пляже и даже в сауне, и пытаются продать тебе твою же фотографию за шесть долларов. Я объясняла им и так и сяк:
- Я ненавижу фотографию. Мой отец фотограф. У меня детская травма. Я не фотографируюсь.
Я даже не беру в поездки фотоаппарат. Зачем? Я все запомню. Если надо – я расскажу.
- Нет. Non, nein, negative nein, no, never, no chance.
Не помогает. Закрываю лицо.
Фотограф:
- Please, five minutes! A photo on a background of the sea! swim pool!
- Can you make for me one photo without me, говорю, – only the sea&mountains?
- Why?
- 'cause the sea is wonderful, not me.
На помощь приходит благодарный бармен.
- Я скажу твоей жена как ты работаешь! Где девушка – там ты, где мужчина – там тебя нет! Достал, поджалуйста!

- Бакарди, - мрачно говорит пьяный чех, падая на стойку.
- Here is not Кьюба! – отвечает бармен.

Оказывается, в подпитии я начинаю бойко лепетать на английском, ужасном с грамматической точки зрения. А я думала, я вообще его не знаю.
- О чиом думаишь?
- О том, как я была в церкви святого Николая и трогала саркофаг, в котором некогда покоились его мощи. Когда саркофаг вскрыли, над городом встал запах мира. Я потрогала дно саркофага и понюхала пальцы – раньше был запах мира, а нам достался только запах пыли. Wery sad story.
- Павтарой? – говорит бармен, ставя передо мной коньяк с лимонной долькой.
Потом сливает в бокал цветные напитки из бутылок, кладет лед, кладет соломинку, украшает фруктами, ставит бенгальский огонь и поджигает. Красота уходит к десятилетнему мальчику, сидящему с изумленно-радостным лицом между родителями. Перед мальчиком – батарея таких же невыпитых бокалов.
- Малтшик, это последний коктейль! – кричит бармен, - Бармен устал! Go sleep! Твоим родителям нужна личная жизн! А мине не нужна! Бармен – много девушек everytime! Лучший жизнь! Нет. Много водка – лучший жизн?
- Добрывечер! – орет новая пьяная компания.
- Госапади памаги мине! – бормочет бармен.
- Пиво принесите мне, – говорит русский в пестрой рубахе. – Один.
- Один или одно? – спрашивает бармен.


В бассейне плавали наперегонки с удивительным ребенком Матвеем. Он умел нырять лучше, чем я. В то же время в бассейне плавал изумительный мудак Женя. Загадка жизни: как из таких удивительных детей вырастают такие изумительные мудаки.


Самое странное зрелище – как над горами проходят облака.
asia_datnova: (Default)
О диете.
Однажды поехала я в полном одиночестве в Турцию, и достался мне дважды проданный билет. За это меня поселили в отеле на две звездочки выше. Это был семейный клуб: бунгало в сосновом лесу у моря. Я жила в комнате, в которую приходила блевать местная беременная кошка с треугольной головой и длинной шеей, как на египетских фресках. Каждый вечер я садилась в одиночестве за столик, на котором стояли бутылка белого и бутылка красного, выпивала сперва бутылку красного, затем бутылку белого, а потом шла купаться голой в бассейн.
А по утрам я выходила на завтрак. Брала себе - тарелку мюсли с молоком, два кофе, апельсиновый сок, яичницу с беконом, крутое яйцо и гору бутербродов и миску творога.
Однажды за мой столик села русская пара. Я им молча улыбнулась, но разговаривать не стала. Русская пара сидела, болтала, а потом они смотрят на меня и говорят:
- Ты посмотри, как жрут эти шведы.

Profile

asia_datnova: (Default)
asia_datnova

January 2013

S M T W T F S
   12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 7th, 2025 07:14 pm
Powered by Dreamwidth Studios