(no subject)

"Когда затихнет стук в моих сосудах и кровь начнет сгущаться и чернеть
Пускай приедут люди на верблюдах чтоб кожу с латексом на тело мне надеть
И я в шипах, с начленником и плеткой войду и смирно богу поклонюсь
А бог, внезапно подавившись водкой, вдруг спросит ангела: --А это что за гусь?
И ангел скажет: --Это раб твой, боже. Сюда пришел, чтоб ты его судил.
--А почему он в латексе и коже!?.. Противно мне! Скажи, чтоб уходил!
--Но как же, боже? Умер он недавно, положено судить, таков закон!
--Положено? Закон? Ну вот и славно! Сам и суди! И мой тебе поклон!
Вон там, на полке книга его жизни. Бери, читай! Пожалуйста не вслух!
А ангел глянет на меня и скажет: --Сдрисни! Чего стоишь?! Иди, гуляй, петух!
Сквозь яркий свет, сквозь солнечные брызги, я к вам вернусь совсем уже другой!
Вернусь, чтоб жить! Для жизни! Ради жизни! Бессмертный в латексе, без права на покой!

(no subject)

Из разговора с подругой. О трудности совместной работы людей разной веры.
"Ась. Просто вы под словом грех понимаете разные вещи. Для нее грех - это секс. А для тебя грех - хуевый текст".