дремель

Русский ресторан "Тройка" на Ратушной площади. Надпись на стене, предваряющая вход в ресторан: "Ой ты Русь, птица-тройка...". Не закончено. Ряженые официанты в боярских (?) халатах, как с детского театрального спектакля, или в красных рубахах: "Траствуйтээ. Позалуста". Столы декорированы сушками и семечками. Соль и перец насыпаны в бутылки из-под водки. Антураж напоминает сериал "Есенин": случайные плакаты с русскими надписями, засаленная полиграфическая копия мишкиных шишек, такие порой висят в глухих деревнях, реклама кока-колы - неоновая бутылка, неоновая надпись, в композицию встроена балалайка. Музыка: ой люли-люли, Басков, Лемешев, блатняк, цыганщина. В меню: селедка ("популярная в народе и некогда любимая боярами"), соленые огурцы со сметаной и медом, салака в томате. А также паталогоанатомическое "копченное внутреннее филе из говядины".

Водку принесли первой. В ресторане официанты, бахвалясь, наливают водку на вытянутой руке - с расстояния в полтора метра, попадая в рюмку. Из еды: пельмени.

Улица Сауна считается улицей геев, по владельцам заведений. Сидели в кафе, украшенном фотографиями голых официантов в матросских пилоточках, коронах, перьях. Рядом - закрытый клуб только для мальчиков. В кафе могут ходить и девочки. Туалет шовинистический: с писсуарами. В клубе официанты в полночь раздеваются до пояса и пляшут на подиуме, обливаясь шампанским. Из еды: тайский суп с имбирем вместо картошки, коктейли.
Рождество. Праздник обнажает различия между нациями: Рождество здесь - тихий семейный праздник, не принято гулять по улицам, не принято даже громко говорить. Кафе и магазины закрываются. Работают только заведения нацменьшинств и сексменьшинств, т.к. они на религиозный праздник плевали.

Глинтвейн тут варят и подают только зимой, к Рождеству. Осенью - нет. Странные люди. Лучший глинтвейн в городе, говорят, в Дворике мастеров. Хотя мне понравился в "Тристане и Изольде". В стакан с хыгвейном втыкают палку корицы. В Дворике - нельзя курить. Заведение в плюше и подушках. На спинках стульев - пиджаки и пестрые жакеты. Посещаемо в основном девочками.

Местное увлечение: сделанные вручную конфеты из настоящего шоколада, с добавками. Жена местного госчиновника долго жила в Париже, изнывая от скуки, потом приехала и открыла свое кафе. Делает конфеты с имбирем, орехами, перцем чили. Сквозь стекло можно видеть, как она сидит, сколнившись над столом, в колпачке Санта-Клауса, и заворачивает конфеты в бумажки.

Среди местной золотой молодежи популярно кафе "Москва". Открытие кафе происходило под советские песни, с красными флагами. Было много возмущений по этому поводу, но место полюбилось. Люстра сделана из пивных бутылок Карлсберг. Кровавую Мери подают в высоком пивном бокале со стеблем сельдерея.

В Старом городе тщательно сохранены развалины дома, в который упала бомба советской авиации, хотя давно происходят дискуссии - не закопать ли, не использовать ли дорогостоящую площадь, не засеять ли травой и не засадить ли деревьями. Проводили референдум: горожане за, правительство против. Обнесены сеткой, снабжены табличкой на языках, в том числе на русском, чтобы проклятые оккупанты помнили и совестились. О смешная злопамятность маленьких наций.

Море. Сливается с небом. Отличить море от неба можно по проплывающему в ледяной каше лебедю. Море без волн, розово-серое, приятного цвета, местами переходящего в гадостный. Снег смешан с песком как сахар с кофе. Окружено темными соснами. Пахнет унылым бессмертием.
То, что со стороны кажется рождественской сказкой - для меня суровые трудовые будни.